Еще в начале мая глава «Нафтогаза Украины» Андрей Коболев сообщил сенсационную для Украины новость — оказывается, Киев «очень близок» к началу закупок американского газа. В интервью «Голосу Америки» чиновник подчеркнул, что окончательное решение официально пока не принято, но заинтересованность есть с обеих сторон и она (заинтересованность) в ближайшее время должна трансформироваться в «конкретные потоки газа». Важные технические подробности — схему поставок американского топлива на Украину и предполагаемую цену газа — Коболев сообщать не стал. Громкое заявление прозвучало в момент неопределенности с транзитными перспективами Украины (1 января 2020 года заканчивается действующий контракт с РФ), что наводит на мысли, что оно является частью большой энергетической игры Киева
О своем экспортном потенциале в газовой отрасли США заявили примерно лет 10–12 назад, то есть в самом начале «сланцевой революции» (добычи нефти и газа из сланцевых пород). Долгое время добыча таких углеводородов была экономически нецелесообразной, однако в 2000-х ситуация изменилась благодаря двум факторам — критической массе накопленных технологий и росту цен на энергоносители. В результате, к примеру, добыча сланцевого газа в США только в период с 2007 по 2014 год выросла на порядок, с 36 млрд до 333 млрд кубометров. Это уже вполне сравнимо с объемами «Газпрома» (432 млрд кубометров в 2014 году).
Однако у этих красивых цифр имеется изнанка. Сланцевый газ дорог в добыче. К примеру, в 2017 году в США добыли 767 млрд кубометров газа (обычный плюс сланцевый) и еще 184 млрд кубометров было добыто в Канаде. На территории этих стран работает более 60% мирового парка буровых установок. Для сравнения: в России примерно те же объемы (694 млрд кубометров) добываются с куда меньшими эксплуатационными издержками.
Всё дело в том, что сланцевый газ нужно дополнительно очищать от примесей, кроме того, он перевозится транспортом (а не качается по трубам, как обычный). Резкий рост добычи в последнее десятилетие привел к снижению средних цен примерно на 30–40%. И, конечно же, инвесторы заинтересованы в том, чтобы компенсировать эту недополученную прибыль за счет экспорта сланцевого газа в сжиженном виде (СПГ).
Традиционно такая продажа велась в основном на рынки Азии. Однако не секрет, что сегодня американцы стремятся закрепиться именно на европейском рынке. Так, 25 июля 2018 года было принято совместное заявление ЕС и США о расширении стратегической торговли. В итоге с августа 2018-го по март 2019-го поставки американского СПГ в ЕС выросли до 7,9 млрд кубометров (+180% к аналогичному периоду 2017–2018 годов). «Это всё связано с коммерческими причинами. СПГ из США идет туда, где самая большая маржа», — комментировал эти результаты директор программы исследований природного газа Оксфордского института энергетических исследований Джеймс Хендерсон.
Рост маржи в ЕС, очевидно, вызван озвученными еще в начале прошлого года планами постепенного сворачивания добычи газа в странах Европы, прежде всего на месторождении Гронинген. Однако нельзя не обращать внимания и на политическую сторону вопроса. Ведь такие планы грозят увеличением доли российских поставок в европейском газовом балансе, подтверждением чему является согласованная позиция ЕС в отношении строительства газопровода «Северный поток – 2». Однако одновременно заявлены и планы строительства СПГ-терминалов. «Мы уже обсуждаем с Европейским союзом вопрос строительства 9–11 портов, за которые они заплатят, чтобы мы могли поставлять свой СПГ в разные части Европы», — заявил Дональд Трамп в июле 2018 года.
На сегодня ЕС имеет мощности для принятия 150 млрд сжиженного газа, а к 2021 году они могут увеличиться еще на 15 млрд. Только вот вопрос их загрузки пока открыт: даже действующая инфраструктура загружена всего на четверть.
В этом тесном узле взаимных интересов и их противоречий, естественно, должна была со временем возникнуть и Украина с ее постоянной озабоченностью вопросом «энергетической безопасности» и защиты от российского газа.
Вопрос поставок топлива из США начали активно обсуждать еще во времена Виктора Ющенко, то есть как раз во времена начала сланцевой революции. Тогда же на Украине впервые начали обсуждать идею строительства собственного СПГ-терминала. К примеру, в 2006 году в пользу этого агитировал тогдашний глава компании «Нафтогаз Украины» Алексей Ивченко, но без всяких практических последствий. Потом к идее вернулись уже во времена президентства Виктора Януковича (2010) и даже успели создать госпредприятие «Национальный проект «LNG-терминал».
Как нетрудно заметить, идея разбавить обычный природный газ сжиженным возникала у политического руководства Украины как раз в моменты газовых разборок с Москвой. Однако и в 2006 году, и в 2010-м эти разборки завершились в целом положительно для Украины. Цена газа хотя и выросла, однако оставалась ниже среднеевропейской. В первом случае — за счет создания посредника «РосУкрЭнерго», во втором — из-за комплексных договоренностей (Украина тогда согласилась продлить аренду базы ЧФ РФ до 2038 года).
Поэтому совершенно логично, что теперь, накануне окончания газового контракта, подписанного в 2009 году Юлией Тимошенко, тема СПГ-терминала возникает снова. В 2006 и 2010 годах в качестве альтернативных поставщиков Украина рассматривала страны Северной Африки и Ближнего Востока. Сегодня речь идет, разумеется, исключительно о США. Тем более что в последние годы Америка активно помогает Украине крепить «энергетическую безопасность» — то есть продает те же энергоносители, которые Киев мог бы (гораздо дешевле) покупать у России.В своем резонансном заявлении Коболев ничего не сказал о возможных путях доставки американского сжиженного газа на Украину. Если проанализировать предыдущие заявления украинских энергетических чиновников и приближенных к ним экспертов, найдется как минимум три вероятные схемы.
Первая схема — это уже упомянутое строительство собственного терминала на побережье Черного моря. Во времена Януковича его планировали строить в Одесской области. Стоимость проекта оценивалась в €1 млрд. Но вернуться к этому проекту мешает сразу ряд обстоятельств. Во времена Януковича потребность Украины в импортном газе оценивалась в 30–35 млрд кубометров в год. Соответственно, планировалось, что СПГ займет примерно треть рынка. Однако с тем пор потребности Украины сильно ужались, и на сегодня импорт не превышает 10–12 млрд кубометров. А в неоднократно озвученных правительством планах — отказаться от него вовсе и даже стать страной-экспортером за счет наращивания собственной добычи. По этой причине не совсем понятно, зачем Украине сегодня строить собственный СПГ-терминал. Ну и к тому же есть еще одна большая проблема — Турция что в 2010, что в 2019 году отказывается пропускать газовозы для Украины через Босфор.
Куда более реальной выглядит вторая схема — так называемый польский маршрут. С октября 2015 года в Польше работает собственный СПГ-терминал в Свиноуйсьце мощностью 5 млрд кубометров. В 2016 и 2017 годах терминал работал на 19% и 32% своей мощности соответственно — в основном с катарским газом (контракт на поставку 1,5 млрд кубометров в год на 20 лет). Получается, 3–3,5 млрд кубометров Украина могла бы получить при посредничестве своих американских и польских друзей, кровно заинтересованных в укреплении «энергетической безопасности» Украины.
Но нужно держать в голове, что у этой схемы есть как минимум два слабых места. Во-первых, цена, которая явно не будет ниже стоимости трубопроводного газа. Во-вторых, необходимость строительства газового интерконнектора на границе Украины и Польши. Его ТЭО было готово еще в 2015 году ($245 млн), причем большую часть этой суммы предстоит оплатить Украине, так как для увеличения пропускной способности необходимо построить 110 км газопровода. К тому же точной даты его строительства нет: страны просто договорились, что до 2021 года он появится.
Ну и третья — это «виртуальная» схема, по которой газ покупать можно хоть сейчас. Третий Энергопакет ЕС допускает возможность замещения объемов топлива. То есть, например, польская PGNiG, арендующая мощности терминала, будет покупать газ у «Газпрома», а «Нафтогаз» — у США. После чего они просто обменяются этими объемами: PGNiG примет их у американских поставщиков, а Украина — отберет из экспортной трубы и закачает в ПХГ. На выходе получится тот же «виртуальный реверс», только еще с наценкой за стоимость добычи сланцевого газа, его сжижение/регазификацию и транспортировку из США.
Правда, такой реверс тоже имеет свои слабые места. Третий Энергопакет предусматривает обмен, но сама Украина не является полноценным участником европейского рынка газа. И пока неизвестно, получит ли та же PGNiG от регулирующих органов ЕС разрешение на такие операции с украинскими компаниями, указывает в комментарии «Известиям» сопредседатель Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич. Однако, по его словам, это не главное. Чтобы меняться, на Украине всё равно физически должны быть какие-то объемы газа. Причем этот газ должен быть не российским, поскольку РФ выступает резко против таких операций.
Комментарии